Меня зовут Наташа, я родилась в Москве, выросла на Украине, окончила университет в Санкт Петербурге по специальности «режиссура кино». Когда я первый раз ехала в Меджугорье (это было ровно три года назад) то не знала, зачем я туда еду. Всю свою жизнь я куда нибудь ехала и переезжала. За свои 25 лет я сменила 25 мест жительства.
6 лет назад моя мама заболела раком. На последней стадии развития болезни она приехала в Меджугорье. Перед этим она ездила в Чечню с гуманитарной помощью для тех, против кого воевала наша страна. Мама писала прекрасные стихи, одна растила 4 х детей, а еще ездила помогать беженцам. Все это казалось мне странным, как и то, что теперь моя мама поехала еще на какую то гору в Боснии, где происходят явления Богородицы. Но ее тихим свидетельством стал свет, изливавшийся на всех, кто встречался с мамой после этой поездки. А я плакала и спрашивала её: «За что? За что тебе всё это?» А она улыбалась и говорила: «Не за что, а для чего». Все видели это внутреннее исцеление. Ровно через 9 месяцев моя мама умерла.
Родители моей мамы потеряли единственную дочь, четверо детей остались одни, из них двое несовершеннолетних. А мой папа пил, и мы были мало знакомы.
Я взяла опекунство над средним братом и увезла его из Москвы в Петербург. Я не заметила, что окружение, от которого я его «спасла», постепенно обступило его и здесь. С 12 ти лет мой брат не жил дома: он играл на гитаре на улице и жил (как оказалось потом) с наркоманами. Сам он курил только марихуану и не считал, что это наркотик. Самое трогательное воспоминание — то, как мы мечтали, что теперь наконец то у нас будет настоящая семья, и мы будем жить в мире. Но мира не было, иногда он крал у меня деньги. Еще мы мечтали вместе заниматься творчеством. Он пел и играл на гитаре, хотел стать актером, а я — режиссером кино.
Однажды утром я вернулась домой и увидела моего брата Степу спящим на постели в одежде. В ту ночь он впервые в жизни попробовал героин. Один раз. И умер во сне. Ему было 17 лет. Раньше я иногда думала о том, что «в этой жизни всё надо попробовать», или, что «от одного раза не возникает зависимости». Но у моего брата не было зависимости, которой он мучился бы всю жизнь, нет, он умер сразу, в 17 лет.
Смерть ставила меня лицом к жизни. Мне приходилось задумываться о том, как отвечать себе на вопросы о смерти, а значит, – о жизни. О том, «кто я?» и «зачем я?». Но я предпочитала прятаться за алкоголем. Я не находила ответа в алкоголе, но там уже и не было самих вопросов.
Однажды, когда я была проездом в Москве, мамина знакомая рассказала, что когда моя мама была Меджугорье, она познакомилась с одной молитвенной группой, и что эта группа, узнав о смерти мамы, предложила оплатить всем ее детям поездку в Меджугорье. Так я попала на международный фестиваль христианской молодёжи. Тогда я видела всё «в черном цвете»: мне казалось, что это какой то туристический курорт, а не место паломничества. Людям из разных культур бывает сложно понять друг друга. Но на этом фестивале всё таки я поняла, я увидела, что является важным для тех людей, кто приехал сюда: это стремление к Богу, к жизни с Богом. В Евхаристии, в Евангелии, в молитве.
После встречи с такой реальностью, в моей жизни многое изменилось. Но не сразу, не в один момент, а постепенно. Постепенно в моей жизни всё пошло наперекосяк, перестало склеиваться то, что до этого хоть и «на соплях», но держалось. В течение двух лет я по два три раза в год стала приезжать в Меджугорье. И чем выше я поднималась здесь, тем ниже скатывалась по возвращении домой. Все шло по кругу. Я поняла, что зависима от мнения других людей, от фестивальных побед и наград, от поощрения своих друзей, от внимания мужчин, от оценок, от того, что все люди на свете думают обо мне, как будто бы они вообще обо мне думают. Меня как бы пожирал какой то червь. И когда я принимала алкоголь, червь напивался и веселился вместе со мной, помогая мне чувствовать себя «такой, какая я есть», или точнее, иллюзию этого.
Я понимала, что любовь — это главное в жизни, об этом на каждом углу говорят. Люби, люби, люби. Но как? Как это сделать, если я не знаю любви, если мои родители разошлись, когда мне было 2 года, а мой отчим поколачивал меня и братьев, тем самым, научив и нас бить друг друга, а потом бросил нас? Как, если я не видела любви между моими родителями? Как, если мои близкие, которые всё же любили меня — умерли? Как мне любить, если я не привыкла жертвовать ради любви? Я стремилась к любви чувственной, ради которой мне ничем не приходилось жертвовать. Но где то внутри я понимала, что это не та любовь, что я ищу чего то большего.
Учитель Благий, что делать мне, чтобы наследовать жизнь вечную?
Отречься от всего и следовать за Мной — сказал Христос.
И раньше, когда я не хотела отрекаться от тех вещей, которые, как мне казалось, я люблю, когда я читала эти слова, я очень расстраивалась. Но в этом для меня самый главный парадокс христианства, как кто то сказал «к сожалению, Иисус Христос принёс «радостную весть». К сожалению, нас ждёт большая радость. Понимаете? Увы, это так… И если говорить конкретно, то моё отречение от своего «богатства» произошло на исповеди. То есть вот я и отреклась от того, что имела. Теперь хочу идти за Учителем. И я только начинаю этот путь, я иду, я ищу.
Решиться снова приехать в Меджугорье — для меня означало отречься от многого. Здесь я живу в молитвенной группе «Свет Марии», которая помогает паломникам с Востока и даёт возможность молодым людям прожить один год в «школе Марии»: здесь я учусь молиться, жить по Евангелию, любить и прощать. Эта молитвенная группа — моя новая семья.
То, о чём действительно всегда тосковало моё сердце — это единение с другими людьми именно в любви и единении с Богом, который и есть любовь. Когда то меня постигло большое разочарование, я решила, что это невозможно. А теперь я верю, что я как и каждый человек призвана к святости, к любви и единению с Богом. Там, где я есть. И такая, какая я есть.
Наташа (Москва, Россия)
